Правовой аналитик Ассоциации АГОРА Дамир Гайнутдинов разъяснил «Русской планете», какие противоречия содержит закон о внесудебной блокировке сайтов, и как еще власти могут регулировать интернет

Президент России Владимир Путин 30 декабря подписал закон о досудебной блокировке сайтов экстремистской направленности. Соответствующий законопроект был принят Госдумой 20 декабря.

Без судебного решения теперь будут блокироваться интернет-ресурсы с призывами к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, разжиганию межнациональной и межконфессиональной розни, участию в террористической деятельности, а также в публичных массовых мероприятиях вне установленного порядка.

«Последний пример подобных нарушений — Бирюлево», — объяснял один из авторов законопроекта, депутат от ЛДПР Андрей Луговой.

Законопроект наделяет генпрокурора и его заместителей правом обращаться в уполномоченный орган исполнительной власти (Роскомнадзор) с заявлением о блокировке сайта, вызвавшего претензии. После получения прокурорского заявления Роскомандзор будет обязан сразу же направить провайдерам требование о блокировке соответствующего ресурса, а провайдер, соответственно, ограничить доступ к нему пользователей.

Дамир Гайнутдинов, правовой аналитик Ассоциации АГОРА, разъяснил «Русской планете», какие противоречия (в том числе другим законам) содержит данный закон, и какие еще инициативы в сфере регулирования интернета могут в наступившем году исходить из Госдумы.

«Закон о внесудебной блокировке сайтов – не первый закон такого рода. Сначала был закон о защите детей, и поправки в этот закон, статья 15.1 закона об информации, которая в полной мере вступила в силу в ноябре прошлого года. Когда появился единый реестр сайтов, тогда, насколько я помню, все говорили, что это очень жесткий вариант – без судебного решения. А это впервые в российской истории такое – когда на уровне федерального закона закреплялся механизм блокирования без суда, раньше такого не было. Эксцессы исполнителей были – когда прокуратура или Роскомнадзор рассылали требования к провайдерам что-то заблокировать, но законность таких требований была очень сомнительной. Но после поправок в закон о защите детей это было признано на уровне государства.

Потом вдруг выяснилось, что срочно нужно защищать кинопроизводителей, и появился антипиратский закон, так называемая «русская SOPA». Он тоже закрепил этот механизм. И вот теперь третий закон.

Помимо общих претензий ко всей процедуре внесудебной блокировки – блокирование сетевых адресов, в результате чего страдают тысячи сайтов невиновных совершенно - эта практика уже признана незаконной Европейским судом по правам человека. Другие международные акты тоже говорят, что принудительное блокирование не только сетевых адресов, но и отдельных сайтов является исключительной мерой, аналогичной запрещению газеты или вещания. Все эти претензии в полном объеме применимы к новому закону о блокировании экстремистской информации. Но там много других нарушений и противоречий.

http://rusplt.ru/policy/deystviya-vlastey-v-sfere-interneta-nepredskazuemyi--takie-haotichnyie-metaniya-7278.html